84 г. до н.э. Пицен. Помпей и новобранцы.

[Гней Помпей]

Прошло три дня с тех пор, как Помпей покинул Ауксим, чтобы собрать под свою руку всех, кто желал выступить на стороне Суллы против Карбона. И форум маленького городишки, названия которого Гней не успел переспросить у проводника из местных, был третьим по счету, где новопровозглашенный полководец торчал под солнцем, как конная статуя.
Помпей обвел взглядом своих воинов, едва заметно поморщившись при воспоминании о том, каким мычаньем и блеянием изъявляли они готовность вступить в ряды его легионов. Если закрыть глаза, можно было вообразить, что он отправляется на войну во главе стада баранов с коровами вместо центурионов. Становилось жутковато. Тем не менее, следовало сказать что-нибудь воодушевляющее, и Помпей пообещал себе чашу неразбавленного вина за пытку риторикой в полуденную жару. Вопрос - как к ним обратиться? Жители Кур... жители Кар... чтоб ему сгореть!

- Доблестные мужи! - вышел из положения Помпей, подавив желание смахнуть пот со лба. - Я прибыл из Ауксима, чтобы призвать вас на борьбу с деспотией Карбона!

Comments

[Легионер Поганус]

Новобранец Поганус почесал задницу, зевнул и сплюнул под ноги. Было жарко, хотелось чего-то выпить покрече, пожрать, и потом - и девку какую-нибудь.

[Центурион Эвидентус]

*отвесил смачных пиздюлей новобранцу, напоминая о дисциплине.*

Юноша из хорошей семьи по имени Тиберий, а по прозвищу Пассер робко поглядывал на Помпея. Тот и был-то лет на пять старше, но тако-оой! Тако-ой крутой!
Куда уж тут Пассеру. Воробьем его прозвали давно. За наружность...
Но очень, очень хотелось в легион. Может, через пять лет Пассер тоже будет как Помпей. Ну, вырастет там, в плечах развернется, и вообще!

[Гней Помпей]

Несмотря на молодость, Помпей уже успел четко уяснить, что солдат можно поделить на две разновидности. Первые идут в бой, предвкушая добычу и храбрость их оценивается в звонкой монете. Вторые руководствуются жаждой славы и почестей, но часто после первого же сражения понимают, что свиной окорок все же привлеает их более, чем венок за доблесть. Гнею предстояло говорить так, чтобы и те, и другие прислушались. Помпей понимал, что до тех пор, пока он сам не разозлится как следует, нечего и мечтать, чтобы стадо под влиянием благородной ярости на глазах превратилось в легион.

- Карбон покушается на самое ценное, что есть в жизни каждого римлянина, каждого италика!.. Ты, - указал он на ближнего новобранца. - Что самое ценное?

Этим новобранцем и оказался юный Пассер.
- Отечество? - пискнул он.

[Легионер Поганус]

-Норка Юноны!

[Гней Помпей]

Собственно, для другого ответа следовало выбрать другого солдата, но поскольку ветеранами здесь считались те, кто чтслился в войске Помпея все те же три дня, выбор был небогат.

- Превосходный ответ! Отечество, вот что ценно превыше всего! А что есть Отечество? - вопросил Гней, не обращаясь уже ни к кому в отдельности. Это давало шанс на менее возвышенные идеи.

[Легионер Поганус]

Поганус возвел глаза к небу. Великая Юнона, сейчас они будут говорить об Отечестве - как нудно. Желудок запел от голода, а глотка - пересохла.

[Гней Помпей]

Строй молчал, и это никак не вдохновляло. Помпей обвел взглядом физиономии ближних новобранцев, как рачительная хозяйка на рынке присматривается к рыбе, которую продавец пытается выдать за свежую.
- Вот ты... ты, да. За что сражаться идешь? - остановился он свой выбор на толстощеком кудрявом парне.
- За земельку, - не сразу и очень застенчиво отозвался тот, явно поставленный в тупик вопросом командира.
- Хорошо! А к земельке что положено?
- Корова!
Помпей кивнул, довольный, что деревенская жадность благополучно возобладала над природной тупостью добрых пиценцев.
- А еще, доблестные мужи?

[Легионер Поганус]

Легионер Поганус вздохнул, почесал затылок, сдвинув шлем на лоб. Покосился на центуриона Эвидентуса, который стоял рядом, предупреждающе зыркая на легионера.
-За деньги! - хрипло выкрикнул он, и постарался отстраниться от перспектив летящей в его сторону тяжелой центурионской оплеухи.

[Центурион Эвидентус]

Вопреки ожиданиям, прилетела не оплеуха, а хороший пинок. Выполнив воспитательную работу, центурион вытянулся, внимательно уставившись на Помпея.

[Легионер Поганус]

-На бухло и блядей! - взвыл Поганус, почувствовав спазмы пустого желудка. Если Парки рассудили, что ждет его смерть от этого драчливого центуриона, то пусть он умрет четным человеком и выскажет все до конца.

- Половину я пожертвую нашим богам, - пролепетал Пассер, слабея в коленках и думая, что еще если такой пинок прилетит ему, то ни в какое сражение он уже не попадет - по причине увечности.

[Гней Помпей]

- Так вот, мужи доблестные, - Помпей чуть наклонился в седле, будто перед ним стоял не неровный строй сиволапой деревенщины, а один человек, добрый друг, которому он доверял тайну. - Все это и есть ваше Отечество. Боги, земля, дома, скот, ваши деньги, ваши женщины, ваше вино - вот на что посягает Карбон! Вы готовы с ним поделиться, воины? - в его голосе проскользнула легкая насмешка, и новобранцы вольны были сами решать, к кому она относится - то ли к доблестному Помпееву воинству, то ли к предполагаемому противнику.

[Легионер Поганус]

Поганус понял только одно - Карбон хочет забрать у него вино и блядей. Это возмутило легионера, и он протестующе заорал.

[Центурион Эвидентус]

Центурион не стал разбираться в речах Помпея. Он просто заорал тоже.

Тиберий же слушал Помпея с глубоким волнением и послушно возгорался ненавистью к преступному Карбону. Его торчазие уши покраснели, а тонкая шейка вытянулась. Росту ему это особо не прибавило, зато несомненно прибавило чувства собственного достоинства.

[Гней Помпей]

Помпей поднял руку, призывая к тишине - достаточно медленно, чтобы горлопанам уже нужно было вдохнуть, прежде чем продолжать воодушевленный вой.

- Как ни странно, есть те, кто готов отдать Карбону не только свое, но и наше. Как мы их назовем, а, воины?

Гней приготовился открыть для себе новые грани солдатского остроумия.

[Легионер Поганус]

-Катамиты сраные! - взвыл Поганус, уяснив, что на его бухло и блядей посягают еще люди.

[Центурион Эвидентус]

-Какаторы! - поддержал центурион вновь поднявшийся вой.

- Сволочи! - заверещал Тиберий, хотя дома ему не велели произносить такие слова.

[Гней Помпей]

Дождавшись, пока крикуны в очередной раз затихнут, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, Помпей вопросил:

- Как же следует поступить с ними, чтобы больше никому не приходило в голову разорять наше Отечество?

Румянец, пятнами проступивший на щеках Помпея, можно было приписать и праведному негодованию, но на самом деле причиной ему было удовольствие. Все шло именно так, как и должно было идти.

[Легионер Поганус]

- Выебать в рот, вырвать кишки и убить!

[Центурион Эвидентус]

Центурион любовно посмотрел на новобранца. Хороший солдат будет!

- Разбить и.... убить! - у Тиберия тоже проснулись кровожадные желания.

[Гней Помпей]

Прежде чем продолжить, Помпей с одобрением выслушал еще несколько предложений, в выражениях разной силы и крепости призывающих стереть приверженцев Карбона в порошок и развеять по ветру. Теперь следовало немного остудить пыл новобранцев, пока они с воодушевлением не кинулись грабить родной городишко.

- Запомните свои слова, доблестные мужи! Когда я приведу вас на поле брани, пусть любовь к Отечеству придаст вам силы и стойкости! Я, Гней Помпей, полководец Суллы Феликса, соберу всех, кто ненавидит тирана! Верность будет вознаграждена, а предательство покарано!

Сулла еще не знал, что Помпей состоит при нем легатом, но сын Страбона полагал, что Счастливый не откажется от неожиданного подкрепления.

[Легионер Поганус]

-Мы пойдем за тобой! - заорал Поганус.

[Центурион Эвидентус]

-ААААААААААААААААААААААААААААААААА! - ревел Центурион.

Тиберий тоже что-то выл, но его не было слышно.

[Гней Помпей]

Помпей снова поднял руку, призывая к тишине, однако новоиспеченные легионеры, взбудораженные перспективой подвигов и грабежа, успокоились далеко не скоро.

- Но прежде, чем вступить в бой, к нему следует подготовиться. Ваши центурионы - опытные бойцы, они научат вас, как побеждать. Будьте готовы повиноваться, чтобы потом торжествовать над поверженным врагом!